Особенность недавних столкновений на этнической почве в Москве –
участие в них больших групп очень молодых людей, подростков 13-16 лет.
О причинах агрессии, исходящей из подростковой среды, говорит
московский психолог Ольга Маховская: – Сейчас
подростки в развитии отстают. Их нужно сравнивать с возрастом их
родителей 10-12 лет. Мы можем сказать, что в этот период развития
подростка-мальчика, проблемными оказываются как раз мужские популяции,
мальчишеские группы. В это время для мальчиков очень важна групповая
идентичность, причем именно с мальчиками. Она лучше всего оформляется
как раз в противостоянии другим группам. Парень себя чувствует
уверенней и спокойней, если он знает, что он принадлежит к какой-то
группе. Защищая себя, он готов защищать любые групповые интересы,
которые ему будут предложены авторитетами или своей собственной среды,
или со стороны взрослых, в том числе случайных взрослых.
– Выбор идеологического послания абсолютно случайный или он все-таки чем-то определяется?
–
Я думаю, что это очень удобный посыл, который хорошо лег на
мальчишескую агрессию. Так их легко заводить. Их возбуждает всякий
лозунг – хоть болельщицкий, хоть национал-патриотический. Это может
быть все, что угодно. В этом возрасте идеология не может быть
осмысленной. Скорее всего, она заимствована, и, как это ни странно
прозвучит, в этом все равно прослеживается элемент социализации,
присвоения взрослых ценностей. Беда этих мальчиков состоит в том, что
это все, что им предлагалось.
– Лозунги ксенофобского характера – это то, что лежит на поверхности социальных настроений в России?
–
Да, атмосфера пропитана ксенофобскими настроениями. О них говорится в
открытую. За это не наказывают. Ксенофобия во многом оправдывает
социальные неудачи, социальное неравенство. Психология неудачника как
раз и состоит в том, чтобы искать внешние причины, в том числе
этнического порядка, неуспешности своей собственной группы – маленькой
или большой.
– Это подростки, как правило, из каких-то
неполных, проблемных семей или это совершенно обычные, типичные для
нынешнего времени российские ребята?
– И то, и другое.
Сейчас очень трудно найти не проблемную семью. Так получилось, что с
определением норм сейчас не все просто. Мы говорим, что растим детей в
состоянии аномии (состояние общества, характеризующееся распадом норм,
регулирующих социальные взаимодействия. – РС), то есть происходит
нарушение, столкновение самих норм. Поэтому хаос не только в головах у
наших детей, но и у нас самих. Полных семей очень мало, а благополучных
– тем более. Семья не в состоянии ни противостоять, ни удерживать, ни
помогать. Раньше был институт наставничества, он был довольно скучный,
но все-таки работал. Очень важно, чтобы на обычную мальчишескую
возбудимость наслаивались какие-то положительные, конструктивные
ценности, которые помогали бы им справляться с собой и дальше по жизни
нести, как мы говорим, социальные ценности.
Подростки 7-9
классов всегда были проблемными. Но сейчас возник еще один фактор –
быстрое развитие коммуникаций, ведь эти собрания происходят по принципу
флэшмоба. Идея для того, чтобы объединиться может быть любая, главное –
собраться. Ощущения своей собственной силы, движение, энергия толпы и
принадлежности к ней для подростков очень важны.
– Если
этим подросткам сейчас по 14-16 лет, то их родители, наверное,
поколение 40-летних. Комплексные проблемы людей этого возраста как-то
имплицируются на поведение подростков? Есть тут связь?
–
Связь прямая, поскольку это экономически пораженное, я бы сказала,
поколение. Это люди, которые сделали ставку на деньги. И сделали это
откровенно, безо всяких оглядок на нормы человеческих отношений. Это
люди, которые хорошо усвоили, что выживает сильнейший. Конечно, такая
атмосфера эмоциональной холодности, жесткости, иногда жестокости и
цинизма, которые царят в семьях, только ожесточают детей и заставляют
их сбиваться, как маленьких волчат, в стаи.
– Вы сказали, что возрастная категория 13-16-летних отстает в развитии от своих сверстников прежних поколений. Чем это вызвано?
–
Отставание идет повсеместно, во многом оно связано с акселерацией.
Немаловажным фактором оказывается и то, что мы просто не занимаемся
детьми. Они застревают на каких-то более ранних этапах развития.
Например, у дошкольников в процессе ролевых игр формируется эмпатия
(ощущение способности испытывать за другого его чувства. – РС),
которая, конечно, формирует некоторый болевой барьер. Ребенок в хорошей
эмпатии не может ударить другого человека, не понимая, не чувствуя как
это больно. Пропуская же целые этапы, ребенок физически взрослеет, а
психоэмоционально – нет. Кроме того, сейчас, чтобы социализироваться и
жить, человеку нужно усвоить гораздо больше знаний и навыков, поэтому
по-другому распределяются силы. А поскольку дети зависят от группы, то
такой коэффициент усреднения и отставания сказывается на каждом ребенке.
Этот и другие важные материалы итогового выпуска программы "Время свободы" читайте на странице
"Подводим итоги с Андреем Шарым"
