|
|
 |
|
 |
Главная » 2012 » Октябрь » 3 » Лев Гумилев как русская пассионарность
18:38 Лев Гумилев как русская пассионарность |
Татьяна Вольтская Фотография счастливой семьи. Лев Гумилев с родителями, 1915
Ребенок, родивший в семье двух знаменитых поэтов, обречен войти в
историю самим фактом своего рождения, даже если бы известное выражение,
что на сыновьях природа отдыхает, оказалось в данном случае верным. Но
природа не то что не захотела отдыхать, она, так сказать, пошла другим
путем – впрочем, как и страна.
Вот она, фотография счастливой семьи – молодой офицер, красавица жена,
нарядный маленький сын. Между тем, - «Детство свое я помню очень туманно
и толково сказать о нем ничего не могу. Известно мне только, что я был
передан сразу на руки бабушке - Анне Ивановне Гумилевой, увезен в
Тверскую губернию, где у нас был сначала дом в деревне, а потом мы жили в
городе Бежецке, в котором я и кончил среднюю школу. В это время я
увлекся историей, и увлекся потрясающе, потому что перечитал все книги
по истории, которые были в Бежецке, и по детской молодой памяти я очень
много запомнил». Так пишет Лев Гумилев в своей автобиографии, которую в
конце называет автонекрологом.
В ней прочитываются две трагические повести, тесно переплетенные, - как
мальчик, оказавшийся ненужным своей матери, всю жизнь тоскует о ее
любви, и как человек, оказавшийся ненужным своей родине, всю жизнь
доказывает ей, что он не виноват. Но если история с матерью – это просто
история сложных и печальных взаимоотношений, то история со страной
похожа, скорее, на кошмарный сон, триллер, где героя преследуют, сажают в
тюрьму, чудом выпускают, снова сажают, доводят почти до расстрела, и
так 20 лет. Но фантастической кажется даже не фабула – такой триллер
приключился в эти годы с миллионами – а то, что и в геологических
экспедициях, и в лагерных бараках, умирая от голода и холода, Лев
Гумилев учил древние языки и писал научные труды, а в перерывах между
отсидками с невероятной скоростью сдавал экзамены в университет,
предварительно в нем восстановившись, и получал научные степени, хотя
против него, казалось, был весь мир.
Труды его, мягко говоря, не бесспорны, есть историки, утверждающие, что
они вообще лежат за пределами науки. И все равно, читая его книги,
всегда чувствуешь, что встретился с чем-то очень большим и талантливым, и
что при всех оговорках, взгляд Льва Гумилева на мир, этот мир – меняет.
И что человеку, которому при жизни приходилось спать на сундуке в
прихожей в доме собственной матери, который месяцами мечтал о тарелке
супа и годами почитал за счастье угол в коммуналке, уготовано почетное
место в российском пантеоне – где именно, мы пока не знаем, но точно не в
коридоре.
В музее Анны Ахматовой в Фонтанном доме открывается новая экспозиция, посвященная Льву Гумилеву. Говорит директор музея Нина Попова.
- Мы открывали в музее-квартире Гумилева выставку «Город с большой
буквы», так называл он Петербург-Петроград – Ленинград, а сегодня мы
продолжаем здесь. Это экспозиция, введенная внутрь существующей
экспозиции. Ведь здесь Лев Николаевич жил несколько раз, особенно важны
два периода – 29 год, когда он приехал из Бежецка поступать в
университет, а второй – после войны. В 44-м он отпросился из лагеря на
фронт и после взятия Берлина в ноябре 45 вернулся сюда в Ленинград.
Выставка называется цитатой из завещания Гумилева, которое он написал в
лагере: «В случае моей смерти рукопись прошу не уничтожать, а отдать в
рукописный отдел Института Востоковедения. Авторство мое может быть
опущено: я люблю науку больше собственного тщеславия». Речь идет о книге
«Хунну», завещание написано в лагере как разговор с вечностью: этот
текст должен быть – пусть даже без имени автора.
Экспозиция построена такими вспышками сознания из разных периодов жизни
Льва Николаевича. Один период – это кусок коридора, такой тупичок, где
он жил с 29-ого, когда пытался поступить в университет, но поскольку он
был дворянского происхождения, ему надо было зарабатывать трудовой стаж.
В углу коридора висел фонарь с буддийскими знаками, там есть следы
прошлого, воспоминаний о жизни в Бежецке у бабушки, о любимом учителе
Александре Ивановиче Переслегине, о книгах, которые он читал, о книгах
отца, которые ему сопутствовали. Как он говорил, самое счастливое его
воспоминание – это Рождество и отец.
Это построено, как некие окна в прошлое и в будущее. Внутри окон – виды,
документы. Впервые, например, мы выставляем вот это завещание, его
книги с автографами, диссертацию. Очень высокий замысел жизни, ощущение
своей миссии, предназначения – как бы ни относиться к его идеям
пассионарности, этногенеза. Подтекстом этой теории, мне кажется, был
антагонистический подход к идее классовой борьбы как движущей силы
истории. В его пассионарности присутствует энергия солнца и
энергетическая сила личности, этноса, вот это, мне кажется, очень
интересно.
|
|
Просмотров: 590 |
Добавил: Breger
| Рейтинг: 0.0/0 |
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ] |
 |
Copyright MyCorp © 2024 |
 |
|
