Амина Шейхова  - Назовите свои самые большие успехи за время работы в «Яндексе».
Я очень слабо отделяю себя от «Яндекса» и очень сильно в него интегрирован. Рад любому запуску, любому новому проекту, даже если изначально идея исходила не от меня. Например, «Яндекс.Пробки» придумал Аркаша, хотя этот проект я считаю не менее своим, нежели «Яндекс.Блоги», который исходил от меня.

Чем вы сейчас занимаетесь в «Яндексе»?

Фронт моей работы не сжимается, а, наоборот, расширяется. Конкуренция растет, задачи становятся все шире. Мы с коллегами ставим перед собой очень сложную, амбициозную задачу — создать мировую компанию. Не знаю, что из этого получится, но мы очень стараемся стать по-настоящему международными.

В какой срок вы планируете это сделать?

Скорее всего, понадобится несколько лет. Стать заметным брендом не так легко, как может показаться.

На прошлой неделе появилась информация о том, что «Яндекс» разработает собственный интернет-браузер. Это правда?

Я не хотел бы пока это комментировать.

Мы строим самый популярный русский поиск, пытаемся выйти с ним за границу и расширить поле деятельности. Но мы испытываем давление со стороны конкурента, у которого сейчас мощный канал дистрибуции. В первую очередь это касается браузера Chrome. При установке Chrome в России по умолчанию в качестве поисковика ставится Google. Получается, что пользователь просто «не видит» «Яндекс». Конечно, мы из-за этого переживаем и предпринимаем определенные шаги.

Как «Яндекс» подстраивается под все большую популярность социальных сетей?

У специалистов часто возникает вопрос: почему бы социальным сетям не стать поисковиком? Однако жизнь показывает, что это все-таки очень разные сферы.

Мы не собираемся делать свою социальную сеть. И вопрос этот мы закрыли примерно полтора года назад. А два с половиной года назад мы объявили программу дружбы с социальными сетями. Мы хотим быть «прозрачными» для них и рассчитываем на взаимность.

Для чего это нужно?

От социальных сетей нам нужны данные, для того чтобы улучшить поиск по контенту и по профилям. А они получают от нас трафик и заинтересованную аудиторию. Мы уже договорились о сотрудничестве с Facеbook, «ВКонтакте», «Одноклассниками» и Twitter. И в этом году мы смогли запустить поиск по людям — теперь «Яндекс» может находить профили. Это, безусловно, важно, потому что у нас примерно 5% поисковых запросов — про людей.

Как за этот год изменились запросы аудитории в поисковике? Что ищут чаще всего?

В этом году в России появилось огромное количество запросов, связанных с политикой. А еще миллион человек находили и решали тренировочные задачи по ЕГЭ. В прошлом году такого не было.

Почему в российском интернете так много ругаются и ругают?

Проблема низкого уровня дискуссий — это проблема не России, а плохо организованных сервисов. Например, Livejournal живет по законам 1997 года. Там за 14 лет существования сервиса никаких изменений в области защиты пользователей от троллинга, хамства, грубости и атак не предпринято. А на «Хабрахабр» (habrahabr.ru) пользователи все время плюсуют и минусуют посты и комментарии, и так выстраивается модель, в которой хам, не соблюдающий правила сервиса, «тонет», его не видно. А самое отвратительное чтение в жизни — это комментарии на YouTube. С этой точки зрения это мерзкий, оскорбляющий человеческое достоинство сервис.

Что вы думаете по поводу закона о защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью?

Название ужасное. У любого нормального человека, способного к аналитическому мышлению, люди, придумавшие этот закон, вызывают глубочайшее недоумение.

Изначально идея закона была в том, чтобы именно защитить детей, и мы участвовали в его подготовке. Речь шла о школьном интернете и программах, регулирующих доступ в интернет через браузер, так называемом родительском контроле. Однако в начале июня этот закон переформатировали и внесли поправки в закон о связи.

В России всегда был прекрасный регулируемый интернет. Однако у нас не было законодательства о блокировке, которое в том или ином виде присутствует в европейских странах. Сейчас наша главная задача заключается в том, чтобы внести в этот закон максимально разумные поправки. Блокировка того или иного сайта в соответствии с законом должна осуществляться так, чтобы ни один невинный ресурс не пострадал. Технически это возможно.

А вы контролируете своих детей?

Нет. У родителей и без этого огромная зона воздействия, в рамках которой с детьми можно совершенно замечательно работать.

Вы когда-нибудь хотели развиваться вне «Яндекса»?

Нет. Любое программирование вне «Яндекса» означает, что я буду соревноваться за рабочую силу и за ресурсы. А я не хочу. Поэтому даже инвестициями не занимаюсь. Все, что меня интересует вне компании, — это благотворительность, которой я начал заниматься примерно тогда же, когда и «Яндексом». Эта работа связана с деятельностью моей жены, у которой есть творческая студия «Дети Марии» для сирот Москвы. Много лет она работает с несколькими интернатами, организует отдых в летних, весенних, зимних лагерях, заграничные поездки с выставками и спектаклями, ежедневную работу в кружках в студии. Это и есть моя основная инвестиция вне «Яндекса», которую я планирую развивать и дальше: деньги, появившиеся от продажи акций, буду двигать в эту сторону. Нам необходимо купить помещения, перестать зависеть от управы, может быть, учредить фонд (сейчас это благотворительная организация) и расширить деятельность.

Еще одна область, в которой я себя вижу и которая также ортогональна «Яндексу», — все, что связано с выборами в России: обеспечение прозрачности, точности подсчета, новые формы голосования.

В остальном «Яндекс» — это изумительная площадка для того, чтобы делать что-то новое. Каждые несколько месяцев стартуют новые технологии, проекты, которых раньше не было. В этом смысле мой интерес к развитию, к чему-то новому вполне удовлетворен.

Что бы вы хотели изобрести?

Маховик времени, как у Гермионы Грейнджер из «Гарри Поттера». Я, кстати, перевел все семь томов этой истории и читал ее вслух своим детям.

Хотелось бы какого-то чуда, волшебной палочки, чтобы раз — и система выборов заработала, два — и всех сирот из детских домов забрали бы в семьи. Вот за это изобретение я бы заплатил любые деньги.

А что касается моей работы, то все, что я хочу изобрести, я делаю. К сожалению, я не умею изобретать, если на это необходимо потратить три года жизни. Все свои изобретения я делал за год-полтора, максимум — два. Слабое воображение у меня. Не верю я в себя. Думаю, нужно обладать огромной силой воли и верить, что вот эта штука, которую за полтора года не сделаешь, а за три или пять сделаешь, обязательно заработает, начать ее делать и не бросить.

А вообще я бы хотел научиться управлять самолетом и трейлером.

А соревноваться вы любите?

Я в этом смысле человек испорченный. Меня в детстве научили не стремиться быть крутым. Моя цель всегда заключалась в том, чтобы быть totally uncool, но таким, который внутри на самом деле понимает, что он-то как раз и круче всех. Это моя жизненная позиция, и я никак не могу от нее избавиться.С